Ukraine's "No" to NATO: An Example for Serbia

Ukraine's decision to say a final "No" to NATO [1] should be a model for Serbia to follow. The government in Belgrade is still intent on seeking NATO membership, and encouraged to do so by various ill-informed and not necessarily well-meaning Americans [2]. Such advice is contrary to Serbia’s interests and detrimental to peace and stability in the Balkans. [Russian translation of this article is at the end of the post]

Bill Clinton’s air war against the Serbs eleven years ago marked a decisive shift in NATO’s mutation from a defensive alliance into a supranational security force based on the doctrine of “humanitarian intervention.” The defensive alliance of 1949 thus had morphed into a blatant aggressor in 1999. The bombing had a profound effect on the Russian perception of NATO. In the eyes of the Russians, it was aimed to prove that NATO is the decisive force in the post-Cold War Europe, and to reassert the leading position of the U.S. in that organization. Better than any other post-Soviet event, the Kosovo war exposed Moscow's new security equation. A decade later the National Security Strategy (approved by President Medvedev in May 2008 and reiterated last winter) identified NATO [3] as a threat to Russian national security.

The Traps of Membership - If Serbia were to join NATO, it would inevitably face two major challenges: sharp internal divisions that would further undermine the country’s stability, and Russian counter-measures.  What would Serbia do, once in NATO, if the <?xml:namespace prefix = st1 />US asked it to play host to elements of an anti-ballistic missile system, like those introduced to Romania? Far from treating Serbia as a friendly nation, Russia would be perfectly within her rights to respond by targeting U.S. installations within Serbia with nuclear missiles. Moscow views plans to deploy an ABM system in Eastern Europe as a threat to Russia’s core security interests: its deterrent capability—the key to its security—would be drastically undermined.

NATO and the uses to which Washington puts it constitute a messy tangle of contradictions.  Outwardly, it appears to be what it always was: a defensive organization dedicated to collective security. Inwardly it is something else entirely. NATO’s mission was to contain the USSR—universally perceived as a threat—through collective security: an attack against one would be an attack against all.  Although NATO had a war fighting doctrine, it sought mainly to deter attack.  In this it succeeded splendidly; but with Marxism-Leninism relegated to the ash heap of history, NATO morphed from a defensive alliance to fend off a commonly acknowledged threat into a vehicle for the attainment of U.S. global hegemony.

By virtue of its location, Russia controls the crossroads of Eurasia and therefore access to its huge natural resource wealth.  As Washington craves cheap and easy access to that wealth, Russia is its target – and the U.S. has an ideology to complement its geo-strategic ambitions. Former U.S. Secretary of State Condoleeza Rice described it [4] succinctly: in U.S. foreign policy there is no distinction between ideals and self-interest, she asserted, they are one in the same. U.S. foreign policy is its values, and the US will stop at nothing to assure that its values prevail. The world is divided into two camps: one is made up of states that share U.S. values; the other of states such as Russia and China, who are consigned to a lesser status because their relations with the US are “rooted more in common interests than in common values.”  Some of Dr. Rice’s statements reflected a mindset reminiscent of the early Bolshevik leaders’ revolutionary dynamism: “It is America’s job to change the world, and in its own image… The old dichotomy between realism and idealism has never really applied to the United States because we do not accept that our national interests and our values are at odds… We prefer preponderances of power that favor our values, over balances of power that do not.  We have dealt with the world as it is, but we have never accepted that we are powerless to change to world.”<?xml:namespace prefix = o />

Whether viewing U.S. foreign policy through the prism of geo-strategy or ideology, Russia remains in NATO’s crosshairs. It has become an important means of changing the world in America’s image. If Serbia were to join, Belgrade would be enlisting in a crusade to encircle Moscow for the benefit of those who bombed Belgrade for 78 days eleven years ago. Such policy would be not only geopolitically self-defeating, but also morally criminal.

At a time of extreme political, economic, military and moral weakness Serbia needs to pursue its key national interest—that of maintaining friendly relations with Russia. This cannot and will not happen if Serbia resorts to provocative acts such as joining a NATO bent on Russia’s encirclement.  In defining its security arrangement Belgrade should adopt certain criteria based on the conventional understanding of Serbia’s national interest. They should include:

• Attention to cost. The cost of force modernization required to meet NATO standards would overburden and overwhelm the already weak Serbian economy;


• Refusal to commit Serbian forces and use them as American cannon-fodder in missions (e.g. in Afghanistan) not directly connected to the country’s national interests;


• Resistance to being pulled into geo-strategic alignments that are not in the national interest, that are overwhelmingly rejected by Serbia’s popular opinion, and would only exacerbate regional tensions.

Serbia should seek its place within a European security architecture that embraces (and balances) the diverse security arrangements maintained by European states. They include NATO members, from Portugal to Estonia and Iceland to Greece; West European states that are not in NATO, such as Austria, Finland, Ireland, Sweden, and Switzerland; ex-Communist countries with scant interest in or prospect of joining NATO (Ukraine, Belarus, Georgia); and Russia, which occupies a category of its own.

The reality is even more complex when the European Union is taken into account.  Some states belong to both NATO and the EU—France, Germany, Britain, Poland and a host of others; some belong to the EU but not NATO—Austria, Finland, Ireland, Malta, Cyprus and Sweden; some belong to NATO but not the EU—Norway, Turkey, Croatia and Albania. In rejecting NATO and working to establish a new security strategy Serbia  would be establishing a security system that addresses not only its own needs, but those of all of Europe. Serbia is ideally placed to overcome the artificial division of Europe into “civilizational blocs” and serve as a bridge between the key parts of pan-Europe. There is more of a future for Serbia in this role than in becoming an apple of discord, an irritant in relations between East and West, and a satellite of a remote, unreliable, and often hostile foreign power.

Украина сказала НАТО «Нет». Сербии следует поступить так же.

Срджа Трифкович

http://www.inosmi.ru/europe/20100324/158775939.html [5] 24/03/2010

Украина собирается принять закон, по которому страна никогда не сможет вступить в НАТО, и Сербия тоже должна принять такое же решение. Белградское правительство всё ещё хочет попытаться вступить в НАТО, к чему его подталкивают различные плохо информированные и к тому же необязательно благожелательные американские элементы, например — сенатор Джордж Войнович (George Voinovich). Подобные рекомендации противоречат интересам Сербии и угрожают миру и стабильности на Балканах.

«Воздушная война», которую Билл Клинтон вёл против сербов одиннадцать лет назад, стала поворотным пунктом в процессе превращения НАТО из оборонного альянса в наднациональную службу безопасности, функционирующую на основе доктрины «гуманитарной интервенции». Таким образом, оборонный альянс образца 1949 года мутировал и к 1999 году превратился в откровенного агрессора. Те бомбёжки сыграли важную роль в пересмотре Россией своего отношения к НАТО. В глазах русских произошедшее означало, что НАТО пытается доказать, что оно является главенствующей силой в Европе после «холодной войны», а США — что они играют ведущую роль в альянсе. Косовская война в большей, чем любое другое событие в постсоветскую эпоху, степени выявило новое отношение Москвы к проблемам безопасности. Прошло десять лет, и в доктрине национальной безопасности, утверждённой президентом Медведевым в мае 2008 года и повторно — этой зимой, НАТО было определено в качестве угрозы национальной безопасности России.

«Подводные камни». Если Сербия вступит в НАТО, перед ней неизбежно встанут две большие проблемы: резкие внутренние разногласия, из-за которых ещё больше пострадает стабильность ситуации в стране, и ответные меры России. Что будет делать вступившая в НАТО Сербия, если США попросят её разместить на своей территорией элементы системы защиты от баллистических ракет, что уже согласилась сделать Румыния? Россия отнюдь не станет относиться к Сербии как к дружественной стране, а по полному праву сделает американские объекты на территории Сербии мишенью для своих ракет. Москва считает, что планы размещения объектов ПРО в Восточной Европе угрожают главнейшим интересам безопасности России, так как её потенциал отражения ядерной угрозы будет резко ослаблен.

НАТО и то, на что Вашингтон пытается его употребить, представляет собой сплошной узел противоречий. Со стороны кажется, что НАТО является тем же, чем всегда было, то есть оборонной организацией, предназначенной для обеспечения коллективной безопасности. Изнутри, однако, картина совершенно иная. Задачей НАТО было сдерживание СССР, который все считали опасным, с помощью создания схемы коллективной безопасности: нападение на любую страну альянса рассматривалось как нападение на весь альянс. У НАТО была доктрина ведения войны, но доктрина эта была преимущественно оборонительной, и успех с её помощью был достигнут небывалой, но теперь, когда марксизм-ленинизм успешно отправился на свалку истории, НАТО из оборонного союза, предназначенного для отражения общей опасности, превратилось в инструмент, с помощью которого США добиваются для себя мирового господства.

Благодаря своему географическому расположению Россия контролирует перекрёсток евразийских дорог и имеет доступ к громадным запасам природных ресурсов. Вашингтон жаждет заполучить эти ресурсы легко и дёшево, и Россия — у него на прицеле, а у США в дополнение к геостратегическим амбициям есть ещё и идеология. Бывший госсекретарь США Кондолиза Райс описала её коротко и ясно: в своей внешней политике США не делают различий между идеалами и собственными интересами, потому что, по её мысли, это одно и то же. Внешняя политика США сама по себе тождественна ценностям, и США в своём стремлении победить не остановятся ни перед чем. Мир разделён на два лагеря: в одном — страны, разделяющие ценности США, в другом — страны вроде России и Китая, которые обречены иметь меньшее значение, потому что их отношения с США «основаны в большей степени на общих интересах, чем на общих ценностях». Некоторые высказывания Райс отражают мировоззрение, напоминающее ранних большевиков с их революционным динамизмом: «Задача Америки — изменить мир по собственному образу и подобию... Старая дихотомия идеализма и реализма никогда не имела отношения к США, потому что мы не считаем, что наши национальные интересы и наши ценности могут расходиться... Мы предпочитаем иметь превосходство в силе, отражающее наши ценности, а не поддерживать баланс сил, который их не отражает. Мы принимали мир таким, какой он есть, но никогда не признавали, что не в силах изменить его».

Неважно, будем ли мы рассматривать внешнеполитический курс США через призму геостратегии или же через призму идеологии: Россия в любом случае будет стоять у НАТО на пути. НАТО стало важным инструментом, с помощью которого Америка переделывает мир по своему образу и подобию. Если Сербия вступит в НАТО, Белград тем самым запишется в ряды крестоносцев, которые возьмут Москву в кольцо ради выгоды тех, кто одиннадцать лет назад семьдесят восемь дней бомбил Белград. Подобную политику нужно назвать не только пораженческой с точки зрения геополитики, но и преступной — с моральной.

В момент крайней слабости — политической, экономической, военной и моральной — Сербия должна не прекращать соблюдать свой главный национальный интерес, а именно — поддерживать дружественные отношения с Россией. Это не может произойти и не произойдёт, если Сербия начнёт совершать провокационные акции наподобие вступления в НАТО, стремящегося взять Россию в кольцо. Вырабатывая свою концепцию безопасности, Белград должен применить определённые критерии, основанные на простом понимании национальных интересов Сербии. Среди этих критериев должны быть следующие:

— обращать внимание на издержки. Форсированная модернизация, без которой невозможно добиться соответствия стандартам НАТО, перегрузит и подорвёт и без того ослабленную сербскую экономику;

— отказ от применения сербских военнослужащих в качестве пушечного мяса в войнах, не связанных напрямую с национальными интересами страны (например, в афганской);

— сопротивление втягиванию в геостратегические союзы, не отвечающие национальным интересам, категорически отвергаемые общественным мнением Сербии и могущие лишь усугубить трения в регионе.

Сербия должна отыскать своё место в архитектуре европейской безопасности, которое будет соответствовать (и уравновешивать) разнообразным схемам безопасности, выработанным европейскими государствами. Среди этих стран — члены НАТО (от Португалии и Эстонии до Исландии и Греции), западноевропейские страны, не входящие в НАТО (Австрия, Ирландия, Финляндия, Швейцария и Швеция), бывшие коммунистические страны, мало заинтересованные во вступлении в НАТО (Украина, Белоруссия, Грузия), а также Россия, составляющая отдельную категорию.

Если учесть фактор Европейского союза, то реальная картина становится ещё более сложной. Некоторые страны входят в состав и НАТО, и ЕС (Франция, Германия, Великобритания, Польша, множество других), некоторые — в ЕС, но не в НАТО (Австрия, Ирландия, Кипр, Мальта, Финляндия и Швеция), некоторые — в НАТО, но не в ЕС (Норвегия, Турция, Хорватия и Албания). Отказываясь от членства в НАТО и работая над созданием новой стратегии обеспечения безопасности, Сербия создаст такую схему безопасности, которая не только обеспечит удовлетворение её собственных потребностей, но и будет обслуживать всю Европу. Сербия идеально подходит на роль страны, призванной преодолеть искусственное разделение Европы на «цивилизационные блоки» и послужить мостом между разными частями глобальной Европы. Для Сербии это — намного лучшее будущее, чем служить яблоком раздора, раздражающим фактором в отношениях Востока с Западом и сателлитом отдалённой, ненадёжной и зачастую опасной иностранной державы.